Инспектор снова заглянул в паспорт, словно там должен был стоять штамп: "сын известного лидера повстанцев".

– Паспорт выдан в Венесуэле.

– Семья его матери из Венесуэлы. И, видимо, была довольно зажиточной. Может быть, оттуда и получал поддержку Хименес. И вы позволили ему приехать сюда, не обратив на это никакого внимания.

– Я не учил его летать, – холодно бросил он.

Теперь я понял, откуда взялись все мои неприятности. ФБР знало, кем был Диего, знали об этом и в республике Либра. Им просто не приходило в голову, что я могу оказаться настолько глуп, чтобы этого не знать. Поэтому-то я числился повсюду как повстанец.

Это означало, что я потерял свою "голубку" навсегда.

Потом я вспомнил еще кое-что и повернулся к Джи Би.

– Вы должны были вписать его имя в контракт. Он же работал на...

– Нет. У него не было контракта – вы помните о программе Иди? Он никоим образом не был отражен в бюджете и просто помогал нам за выпивку и оплату мелких расходов.

Я хмуро посмотрел на нее, на карету скорой помощи, а потом снова на инспектора.

– Что вы имели в виду, когда говорили о том, что это изменит дело?

– Боже мой... я учил его летать... на двухмоторном самолете. Должно быть, он планировал перевозить в республику оружие или что-то в этом роде – и они могли это узнать.

Инспектор как-то странно хрюкнул.

– Так вы думаете, что он был... убит наемным убийцей? – спросил он, и видно было, что ему это не нравится.

– Ну, по крайней мере, это можно предположить.

Он глубоко и тщательно рассмотрел это предположение, потом улыбнулся.

– Но это означает, что тот...убийца, скорее всего прилетел самолетом. И, следовательно, попытался пронести дробовик через таможню. Они не могли...

– Забудьте о дробовике. Неужели вы никогда не слышали о змеином пистолете?

Он не слышал; на острове, где проблемой были мангусты, об этом не слышали.

Я вздохнул.

– Просто берете обычный пистолет – тридцать восьмого калибра или крупнее – растачиваете ствол, вытаскиваете из патронов пули, вставляете пыж, набиваете дробью и заклеиваете воском или мылом – и получаете пистолет, стреляющий дробью. Дробь разлетается достаточно хорошо, чтобы убить змею в двадцати шагах, выстрелив не целясь. И таким оружием с небольшого расстояния можно убить человека, если вы не относитесь к тому сорту людей, которые не могут попасть в амбарные ворота с десяти футов.

– Такая штука может легко поместиться в кармане. И произведет не больше шума, чем обычный пистолет тридцать восьмого калибра. А в Либре полно змей.

Последовала продолжительная пауза, во время которой все смотрели на меня.

Потом инспектор спросил:

– Как получилось, что вы все это знаете, мистер Карр?

Джи Би торопливо вмешалась:

– Вы не обязаны отвечать...

– Черт с ним. В Корее я таким образом переделал свой собственный пистолет. Я неважно стреляю; а с помощью такого пистолета я, по крайней мере, мог убивать змей.

Инспектор повернулся к сержанту.

– Вам не приходилось слышать о змеиных пистолетах, не так ли?

Сержант укоризненно посмотрел на меня, а потом покачал головой.

– Нет, сэр, – печально сказал он.

Инспектор снова повернулся ко мне.

– Некоторые могут подумать, что вы слишком долго скрывали эту важную информацию.

– Некоторые могут подумать, что я здесь детектив.

Глаза его сверкнули.

– Вам не приходилось на днях носить с собой змеиный пистолет?

Буквально пар пошел из ушей Джи Би. Я просто мягко улыбнулся.

Луис быстро вмешался:

– Инспектор, друг мой... Позвольте мне высказать небольшое предположение. Возможно, вам не стоит так сильно беспокоиться по поводу мистера Карра; лучше пойти позвонить одному из ваших министров и сказать, что вы столкнулись с убийством, которое завтра приведет сюда консула Венесуэлы, богатую семью из Каракаса, вполне возможно, кого-то из Либры и уж почти наверняка американских газетчиков из Майами – и все они начнут задавать неудобные вопросы.

Инспектор внимательно посмотрел на него. Он не подумал о международной стороне смерти Диего... как и о местной. Но ни один остров не полностью остров...

Луис улыбнулся с бесконечной испанской печалью.

– Политика, вы же понимаете, мой друг.

Инспектор неожиданно понял. Он какое-то время подержал слово "политика" на кончике языка, пробуя его на вкус, который ему явно не понравился. Затем неохотно проглотил его.

– Конечно, никто из вас не должен покидать Ямайку, – сказал он официальным тоном.

– Мы собираемся закончить картину, – ответила Джи Би.

– Ха. Очень хорошо, можете идти. – Он повернулся и зашагал к терминалу. Сержант последний раз печально взглянул на меня и засеменил следом.

Луис посмотрел, как они удаляются, а потом сказал:

– У нас здесь машина компании. Может быть, подбросить вас куда-нибудь?

Джип по-прежнему стоял в грузовом ангаре, окруженный толпой экспертов. Я кивнул и мы медленно двинулись обратно через ярко освещенную грузовую площадку.

Неожиданно Джи Би сказала:

– Нужно подумать о том, как все это будет выглядеть с общественной точки зрения. Я не хочу, чтобы кто-нибудь связывал имя босса с революцией.

– Просто не позволяйте ему включить эпизод со смертью Диего в сценарий, – предложил я.

Луис дернулся и издал какой-то звук.

На полпути к Кингстону Джи Би вспомнила:

– Скажите водителю, куда вас подбросить.

Но теперь, вдалеке от полиции, у меня было время подумать. В том числе и о времени.

– Думаю, что я поеду с вами до конца, – сказал я. – Мне нужно перекинуться парой слов с Уитмором.

– К тому времени, когда мы доберемся, он уже будет спать.

– Нет... Не думаю. А если и будет... ну, вы просто его разбудите.

Она была шокирована.

– Мы не можем этого сделать.

– Просто скажите ему, что наконец-то я и сам проснулся.

Немного погодя она наклонилась к водителю и приказала ему ехать прямиком на северное побережье.

17

К тому времени, когда мы добрались до Оранариса, был уже час ночи, но в задней части бунгало горели огни. Джи Би обошла дом кругом и вошла во внутренний дворик.

Уитмор, одетый в странную смесь пляжного костюма и наряда Боливара Смита, поверх которой была куртка краснокожих с бусами и бахромой, сидел, вытянув ноги, в своем обычном кресле возле холодильника. С одной стороны от него стояла бутылка ржаного виски, а с другой – груда чековых книжек, сценариев и вестернов.

Он увидел меня, удивленно покосился, а потом спокойно сказал:

– Привет, приятель. Пиво или виски?

– И то, и другое.

– Настолько плохо обстоят дела, да?

Я просто пожал плечами. Луис пересек комнату и открыл дверцу холодильника. Уитмор повторил свою операцию по открыванию бутылки и бросил мне "Ред Страйп". Луис нашел стаканы и плеснул в один из них виски для Джи Би, а другой сунул мне.

Джи Би опустилась в кресло, лицо ее неожиданно стало бледным и измученным. Она сделала глоток виски, а потом быстро сказала.

– Ну, похоже, все правильно. Должно быть, его убили вскоре после того, как Луис вчера вечером уехал. Все выглядит так, что убили его из змеиного пистолета – Карр нам объяснил, что это такое. Видимо, это...

– Я знаю, что такое змеиные пистолеты, – сказал Уитмор, взглянул на меня, потом снова на Джи Би. – Что говорит полиция?

– Собирают показания. Сначала они хотели немного погоняться за Карром, но только стерли ноги. Это что касается всего дела. За исключением одной новости: кажется, на самом деле Диего был...

– Подождите, – прервал я ее. – Эту часть расскажу я.

Все посмотрели на меня: Уитмор и Луис с холодным профессиональным выражением, на лице Джи Би сменилась целая гамма выражений, если только она не делала лицевую гимнастику. Потом она кивнула и сделала еще один глоток виски.

– Диего был сыном Хименеса, – сказал я. – И вы все это время это знали.